Мария Арбатова: США — страна людей-обрубков

       "Сборище  людей-обрубков , которых можно держать вместе только на финансовой составляющей и чтобы с кем-нибудь повоевать", — так отзывается о  США  известная российская писательница  Мария  Арбатова . Своим мнением о  стране , которая так активно пытается диктовать свою волю России, наша гостья поделилась с главным редактором "Правды.Ру" Инной Новиковой.

— Вы недавно вернулись из Америки. Как вы считаете, в  США  есть те же проблемы во взаимоотношениях между представителями разных национальностей, носителями разных менталитетов, как у нас?

— На самом деле, у меня такое предложение: всех посылать в Америку, чтобы  люди  возвращались оттуда патриотами. Америка позиционируется как толерантная  страна  — а на самом деле я поняла ее национальную идею: "У тебя не было прошлого". Это сборище людей-обрубков, которых можно держать вместе только на финансовой составляющей и на том, чтобы с кем-нибудь повоевать…

— Но ведь иммигранты не воюют, они финансово зависимы, они вынуждены быть терпимыми и подстраиваться?

— Разговоры про то, как терпимы и милы иммигранты, у любого психолога, психоаналитика и даже психиатра вызывает дикую ржачку. Они терпимы, потому что на них наброшена полицейская сетка. Если брать  США , то там все построено на совершенно кретинских законах, на которые неизбежно натыкается любой переселенец. Вот, например, наш приятель — кстати, юрист по образованию, — возил нас по Америке. Он говорит: "Ребята, я живу в этой шизофрении. Недавно ехал около океана и очень хотел посидеть на берегу, а там зона ловли рыбы и специальные рыбные полицейские (там есть санитарные полицейские, там есть какие-то почтовые полицейские, там каких только нет полицейских). И вот сидит специальная рыбная полицейская в специальной рыбной форме и говорит, что я должен заплатить, чтобы подойти к берегу и ловить рыбу. "Протяните удочку", — говорит. А удочки нет". И наш знакомый, как истинный русский, пытается соврать, что удочка у него в машине. А женщина-полицейский ему отвечает: "Я надеюсь, что она у вас в машине, потому что вы же понимаете, что там люди ловят рыбу, и если бы вы просто пришли туда посидеть, вы бы совершили преступление".

— Это ведь специфика Америки?

— Да, той самой Америки, от который мы так дуреем. Например, когда дочка моей приятельницы приехала жить куда-то под Чикаго, ее муж купил машину, на которой до этого развозили пиццу, булочки или что-то такое. На автомобиле была небольшая надпись. Муж поставил эту машину около дома, и ровно через полчаса тетка из соседнего дома (а там же маленькая, одноэтажная Америка) вызвала полицию. И с него взяли долларов 500 штрафа, потому что, оказывается, "машину для бизнеса" нельзя оставлять около дома. Полицейские заставили его сбегать за краской и быстро закрасить эту "пиццу" прямо при них, чтобы не брать с него еще деньги.

  Мария Арбатова: трагедии и соблазны Америки

 — В России же совсем по-другому все делается…

— Да, у нас специфика жизненного понимания другая… Ну, что бы наш человек сделал? Пришел бы и сказал: "Мужик, значит, ты здесь закрась, а то тебя оштрафуют". А полицию мы вызываем только в том случае, когда люди не могут договориться, обсудить ситуацию нормальным языком. А там эта схема работает совершенно иначе.

— Может быть, нам тоже следует так себя вести? Вот мы начинаем договариваться с соседями, которые шумят… С рабочими, которые ночью работают перфоратором… Можем договориться, а можем и не договориться. Или лучше не тратить время, сэкономить нервы и сразу обратиться в полицию,чтобы они разбирались? В этом ведь что-то есть?

— Тогда мы через некоторое время перестанем быть людьми. Эта полицейская сетка, которая раскинута в Соединенных Штатах, на самом деле почти ничего не ловит. Вот я сейчас общалась с человеком, который в Бруклине живет уже двадцать лет и прекрасно знает, как там обстоят дела (я уже не говорю про Чайнатаун, никто не знает, сколько там живет людей, а, между тем, только в Нью-Йорке семь китайских районов). Говорит, полиции нет вообще. Во-первых, полицейские боятся. А во-вторых, как у нас в 1990-е в Солнцеве, там все авторитеты держат. У кого-то украли кошелек, надо идти к авторитету, он решает. Полицейская сетка вроде бы накинута, но бесполезна. Этот человек в Бруклине двадцать лет живет без документов, и его жена тоже, да и половина района.

— То есть никуда не выезжают, не учатся, не получают пособия?

— На самом деле все гораздо хуже, но это уже неважно. Большая часть Бруклина так живет. Есть еще Брайтон — это, знаете, наше Бибирево, где живут самые жалкие эмигранты в мире, которых мне доводилось видеть.

— Но все-таки, как же человек может так долго жить без документов?

— А вот живет двадцать лет, работает, платит пенсионные взносы, будет пенсию получать. Я его спрашиваю: "Как это, без документов-то?". Он мне отвечает, что у них одна система не ловит другую. Говорит, через две недели после теракта 11 сентября 2001 года одному из арабов, который угнал самолет, пришло разрешение на работу. Нормально?

— Но все-равно должен же человек за два десятка лет попадать в такие ситуации, когда понадобится паспорт.

— Да, я ему так и сказала. Он говорит: "Меня однажды сбил мотоцикл, я проснулся в реанимации и подумал, что вот сейчас меня и вышлют. Столько лет прожил нелегально, должен быть депортирован. Но они ограничились моими водительскими правами, открыли уголовное дело, и я совершенно спокойно из этой истории вышел".

— Получается, что Америка населена такими вот людьми, которые всю жизнь на нелегальном положении?

— Да, и в этом ее проблема заключается. Всем людям, которые туда приехали, на родине было невыносимо, они не смогли устроиться там, где родились. Вот такая концентрированная человеческая трагедия.

— У меня в свое время половина курса уехали в Америку. Многие потом вернулись, но потеряли время и силы… Некоторые остались, но с университетским образованием работают продавцами или вроде того. И тем не менее сейчас молодежь опять говорит про эмиграцию, мечтает "свалить". Получается, на чужих ошибках не учатся?

— Вы знаете, сам процесс отъезда не такой уж страшный. Есть статистика по европейским странам, где 50 процентов заявляют, что они хотели бы эмигрировать, — и да, это молодежь. У нас таких 20 процентов. Безусловно, нельзя любить свою родину, если ты ее не видел. Наша страна огромная, и человек, который никогда в ней не был нигде, кроме Москвы и Питера, вообще не понимает, где он живет и как ему повезло. Как-то я летела в Магадан и подумала: в полете под тобой шесть часов сумасшедшие какие-то горы, реки, леса, медведи… Ты прилетаешь туда, и там твои сограждане разговаривают твоим языком, абсолютно та же аудитория, что и в Москве, когда ты выступаешь с книгами, тот же самый салат оливье… И ты понимаешь, что вот эта вся махина — она твоя.

 Источник: pravda.ru .