На фоне продолжающегося похолодания в отношениях между Россией странами Запада, российское руководство все настойчивее пытается «развернуть» российскую экономику в сторону Китая. В понедельник министр торговли Единого экономического пространства (ЕЭК) Андрей Слепнев заявил, что в Москве готовы обсуждать и перспективы объединения Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и «Великого шелкового пути» — главному стратегическому мегапроекту КНР на постсоветском пространстве, основной задачей которого является созданию евроазиатского транспортного, энергетического и торгового коридора через страны Центральной Азии в Европу. Степень участия КНР в ЕАЭС пока мало понятна, однако, по словам Слепнева, стороны «находятся на очень серьезном этапе принятия решения».
Для России «Евразийский проект» является краеугольным камнем всей внешней политики на постсоветском пространстве в последние несколько лет, поэтому ожидать полного допуска Пекина к данной интеграционной площадке вряд ли стоит, констатируют эксперты.
«Шелковый путь 2.0» также направлен на увеличение влияния Китая в странах Центральной Азии, особенно в отношении Киргизии и Казахстана. Объем
Китайские эксперты, близкие к официальному Пекину, не однократно высказывали мнение через официальные газеты, что, скорее всего, Китаю удастся склонить чашу весов в свою пользу. «У Китая сейчас два вызова — это экономическая и военная безопасность и экономическое развитие, — заявлял
Впрочем, если перспектива расширения сотрудничества в Центральной Азии о объединения проектов ЕАЭС и «Шелкового пути 2.0» пока остается под вопросом, то участие России в китайском Азиатском банке инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank, AIIB) является уже решенным вопросом.
В выходные в рамках Азиатского экономического форума первый
По словам первого
Однако, пока российские эксперты не видят для России очевидных преимуществ от присоединения к банку инфраструктурных инвестиций. «Перспективы проекта для России крайне позитивные, однако пока не понятно каким образом Москва планирует взаимодействовать с другими членами AIIB. Ведь после нарастания политической напряженности со странами Запада в России идет много разговоров о “повороте на восток”, однако конкретных мер в этой области принимается в разы меньше», — рассказал «Газете.Ru» заместитель директора Института Дальнего Востока РАН Андрей Островский.
«У России сильны иллюзии относительно расширения взаимодействия с Китаем, однако конкретных двухсторонних проектов пока не слишком много. Более того, до конца не понятен сам механизм функционирования AIIB, что автоматически ставит под вопрос пользу от вступления туда России», — говорит «Газете.Ru» доцент кафедры цивилизационного развития Востока НИУ ВШЭ Михаил Карпов.
С инициативой о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций в 2013 году впервые выступил глава КНР Си Цзиньпин. В октябре 2014 года соглашение о создании нового международного финансового института подписали 20 стран, в том числе Индия, Сингапур, Вьетнам, Филиппины, Монголия, Бангладеш, Бруней, Камбоджа, Казахстан, Кувейт, Лаос, Малайзия, Мьянма, Непал, Оман, Пакистан, Катар,
Создающийся под эгидой Китая банк должен усилить китайское экономическое влияние, а также укрепить позиции страны в Азиатском регионе. Планируется, что AIIB будет способен конкурировать с Всемирным банком и Азиатским банком развития, в которых у США и их союзников достаточно высокая квота.
Однако растущая популярность продвигаемого Китаем финансового института изначально вызвала недовольство США. В администрации Обамы опасаются, что AIIB сможет составить конкуренцию Всемирному банку и Азиатскому банку развития.
В середине марта за решение стать
Явное недовольство у Штатов вызвала и подача заявок на членство в AIIB их ключевыми союзниками — Австралией и Южной Кореей.
Впрочем, на прошлой неделе Вашингтон заявил о необходимости налаживания сотрудничества между формируемой Пекином структурой и Всемирным банком. По мнению американской администрации, это должно удержать AIIB от превращения инструмент внешней политики Пекина.
«США быстро осознали, что они рискуют потерять возможность взаимодействия с одной из самых крупных зон в экономике, что чревато серьезным ударом не только по политическим позициям Вашингтона, но и по американскому бизнесу», — объясняет Островский.
По мнению эксперта, США будут пытаться влиять на политику AIIB с помощью налаживания взаимодействия структуры с подконтрольными Вашингтону финансовыми институтами. Но если эта политика не возымеет действие, то Америке придется вступить банк инфраструктурных инвестиций. «Однако это нанесет удар по имиджу США», — считает он.
В то же время Карпов считает, что проект AIIB вряд ли представляет угрозу геополитическим позициям Штатов. «США стабилизировали ситуацию в экономике и активно выходят на нефтяной рынок. Кроме того, на сегодня в мировом финансовом секторе не существует альтернативы американскому доллару, ведь юань не является конвертируемой валютой и, по данным Swift, занимает всего лишь седьмое место среди самых используемых при международных расчетах валют. В результате уставной и акционерный капитал AIIB все равно будет номинирован в долларах», — подытоживает он.
Автор: Владимир Тодоров