В конце 30-х годов отношения Советского Союза и Японской империи балансировали на грани большой войны. Япония того времени была откровенно нацелена на внешнюю экспансию, и было ещё не ясно куда она направится — в Китай и Юго-Восточную Азию или на дальневосточные земли СССР.

Если в 20-е годы XX века российский Дальний Восток на протяжении почти двух с половиной тысяч км граничил только со слабым и раздробленным тогда Китаем, то в 30-е годы обстановка на этой границе резко изменилась. В 1931-32 годах Япония решительно и быстро захватила целиком всю китайскую Маньчжурию, отныне вся сухопутная граница советского Дальнего Востока, от Монголии до Приморья, соприкасалась не со слабыми тогда китайцами, а с крайне агрессивной империей самураев, обладавшей на тот момент первоклассной армией.

В 1937-39 годах по всей линии советско-японской границы, от сопок Приморья до степей Монголии, начались настоящие локальные сражения, в которые вскоре втянулись с обеих сторон артиллерия, танки и авиация. Это на фоне грандиозной бойни 1941-45 годов конфликты на Хасане и Халхин-Голе кажутся нам маленькими, тогда же они воспринимались как начало самой настоящей войны между Японией и СССР.

Еще в 1936 году в Берлине между гитлеровской Германией и Японией был подписан так называемый «Антикоминтерновский пакт», официальный договор о союзе против СССР. В этих условиях Москва справедливо опасалась, что большая война может возникнуть как на западных, так и на восточных границах Советского Союза. 

Сталин и его соратники хорошо понимали, что наша страна не выдержит войну на два фронта, если враги одновременно атакуют на европейских границах и на Дальнем Востоке. Поэтому в конце 30-х годов руководители СССР сумели пройти по тонкой грани в отношениях с Японией — не скатываясь в большую войну против Токио, наши лидеры сумели успешно поддержать Китай, который японцы тогда попытались завоевать полностью.

Помогая китайцам поставками современного оружия и направлением военных советников, СССР сумел сохранить мирные отношения с японцами, лишь продемонстрировав им свою военную силу во время локального конфликта у реки Халхин-Гол. Японцы же, завязнув своими пехотными дивизиями в большом и многолюдном Китае, уже затруднялись вести большую сухопутную войну против СССР. В то же время у Японии оставался свободным могущественный флот, который они и решили использовать в Тихом океане против колониальных владений США и Англии.

Так к весне 1941 года Советский Союз и самурайская Япония, откровенно враждебные и недоверяющие друг другу, вынужденно заключили между собой «Пакт о нейтралитете». Советскому Союзу тогда, накануне близкого столкновения с гитлеровской Германией, требовалось минимизировать опасность своим дальневосточным границам, а японцам было необходимо заручиться нейтралитетом Советского Союза накануне задуманной большой войны против США.

И до весны 1945 года обе страны, СССР и Япония, при всех сложностях отношений, старательно сохраняли нейтралитет, хотя наша страна была официальным союзником США и Англии, а японцы были официальными союзниками гитлеровской Германии.

Но к началу 1945 года ситуация изменилась. В Кремле понимали, что крах Гитлера уже близок — Советскому Союзу настало время задуматься о ситуации на Дальнем Востоке. Было бы политической наивностью отказаться от удобной возможности усилить позиции СССР в данном регионе. Тем более было бы непростительно отказаться от возможности реванша за поражения 1904-05 годов в войне, которую Япония начала неожиданным нападением. Сталин и его соратники хорошо помнили какой травмой для общества России оказалось то поражение 40-летней давности.

Но прежде чем взять реванш у японцев, требовалось тщательно соблюсти все дипломатические формальности. Японские дипломаты с самого начала 1945 года активно «зондировали» советских представителей о дальнейшей судьбе «Пакта о нейтралитете», срок действия которого близился к концу. Но особенно Токио беспокоили итоги встречи Сталина с лидерами США и Великобритании, завершившейся в феврале 1945 года.

Глава народного комиссариата (министерства) иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, сохраняя дипломатическую вежливость, в конце февраля 1945 года отвечал японскому послу следующим образом: «Конечно, отношения между Советским Союзом и Японией отличаются от тех отношений, которые имеют с Японией Англия и Америка. Англия и Америка воюют с Японией, а Советский Союз имеет с Японией Пакт о нейтралитете. Мы считаем вопрос о советско-японских отношениях делом наших двух стран. Так было и так остается… Что касается тех или иных разговоров во время конференции, то мало ли о чем бывают разговоры в таких случаях…»

Не прибегая к прямой лжи, глава советской дипломатии сумел оставить Токио в неведении относительно дальнейших планов СССР. Лишь через месяц с лишним, 5 апреля 1945 года, когда на очередную встречу к Молотову прибыл японский посол Наотакэ Сато, намерения СССР стали ясны.

В тот день японский посол, впервые побывавший в нашей стране ещё в 1906 году, получил документ, составленный по всем правилам и законам международной дипломатии. Вручённый японскому послу текст гласил: «Пакт о нейтралитете между Советским Союзом и Японией был заключен 13 апреля 1941 года… С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на СССР, а Япония, союзница Германии, помогает последней в войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Англией, которые являются союзниками Советского Союза. При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и СССР потерял смысл, и продление его стало невозможным».

Далее советские дипломаты тщательно обосновывали своё право на расторжение пакта о нейтралитете: «В соответствии со статьей 3-й упомянутого пакта, предусматривающей право денонсации за один год до истечения пятилетнего срока действия пакта, Советское правительство настоящим заявляет Правительству Японии о своем желании денонсировать пакт от 13 апреля 1941 года».

Возразить японский посол ничем не мог — СССР действовал в строгом соответствии с дипломатическими нормами и всеми японо-советскими межгосударственными соглашениями. Посол Наотакэ Сато мог лишь просить Вячеслава Молотова разъяснить, что же будет дальше. Глава советской дипломатии и тут сумел пройти по тонкой грани. Не прибегнув к прямой лжи, он оставил японцев в недоумении — Вячеслав Молотов официально заявил, что «фактически советско-японские отношения вернутся к тому положению, в котором они находились до заключения пакта».

На это японцам оставалось лишь обеспокоенно гадать, что же значит эти слова «до пакта» — мирное сосуществование или бои, как на Хасане или Халхин-Голе…

Через четыре месяца, в августе 1945 года Советский Союз, так же в строгом соответствии с международными нормами, официально и открыто объявил Японии войну. Расторгнутый 5 апреля пакт о нейтралитете уже не действовал.

Так удалось взять реванш за неудачи русско-японской войны 1904-05 годов, действуя в строгом соответствии со всеми нормами дипломатии и международного права — ведь прежде военной победы, наша страна одержала над Японией победу дипломатическую.